Сообщество не верифицировано администрацией ВКонтакте
Видимость
открытое
Популярность:
У сообщества нет огня Прометея
Домен:
vitamins_from_finland
Описание
В наличии и под заказ. Ассортимент постоянно обновляется и пополняется. Гуманные цены.
Рада ответить на ваши вопросы и найти то, что вам нужно.
Популярные витамины Sana-sol, moller, devisol, multi-tabs, d-tipat, rela drops, weleda
![Les bijoux doivent etre sauvages!. Ты приезжаешь из африканской экспедиции и привозишь любимой женщине бусы.
Отправляясь в Париж, она надевает их, чтобы понравиться другому мужчине.
Тот восхищается: “Les bijoux doivent être sauvages!” — «Украшения должны быть дикарскими!»1. Он рисует женщину обнаженной, а позже задумчиво произносит «Путешествия подменяют настоящее действие, создают впечатление чего-то, чего на самом деле нет в жизни»2.
Женщина возвращается к тебе, а ты вновь уезжаешь в Африку.
«Путешествия подменяют настоящее действие, создают впечатление чего-то, чего на самом деле нет в жизни», — говорит тебе женщина.
Ты опять привозишь ей бусы.
Сразу после свадьбы Ахматова и Гумилев отправляются в Париж, где знакомятся с Модильяни. На следующий год Гумилев уезжает в Абиссинию, а Ахматова – в Париж. К Модильяни она пришла в африканских бусах, подаренных мужем.
***
Николай Гумилев — Анне Ахматовой
[из письма 9 апреля 1913 г., Одесса]
«Милая Аня, я знаю, ты не любишь и не хочешь понять это, но мне не только радостно, а и прямо необходимо по мере того, как ты углубляешься для меня как женщина, укреплять и выдвигать в себе мужчину; я никогда бы не смог догадаться, что от счастья и славы безнадежно дряхлеют сердца, но ведь и ты никогда бы не смогла заняться исследованием страны Галла и понять, увидя луну, что она алмазный щит богини воинов Паллады».
Николай Гумилев
У камина
Наплывала тень... Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река.
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь, в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны...
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.<1911>Анна Ахматова
Надпись на неоконченном портрете
О, не вздыхайте обо мне,
Печаль преступна и напрасна,
Я здесь, на сером полотне,
Возникла странно и неясно.
Взлетевших рук излом больной,
В глазах улыбка исступленья,
Я не могла бы стать иной
Пред горьким часом наслажденья.
Он так хотел, он так велел
Словами мертвыми и злыми.
Мой рот тревожно заалел,
И щеки стали снеговыми.
И нет греха в его вине,
Ушел, глядит в глаза другие,
Но ничего не снится мне
В моей предсмертной летаргии.<1912>Наша простая выставка состоит только из двух предметов: воспроизведения портрета Анны Ахматовой 1911 года работы Амедео Модильяни (Музей Анны Ахматовой, Санкт-Петербург) и абиссинских бус (начало XX в., частная коллекция, Санкт-Петербург). Она — об истории, которая с античных времен повторяется снова и снова. Она — о любви.
«Для меня он стал путешественником (чтобы излечиться от любви ко мне), для меня стал Дон Жуаном (чтоб доказать мне — он любим), для меня и про меня писал стихи». (А.А. Ахматова — Л.К. Чуковской).
1 Анна Ахматова. О Модильяни. 1910-1911. Париж.
2 «Модильяни как-то очень хорошо говорил о путешествиях…». Анна Ахматова. Записная книжка](https://sun1-24.userapi.com/s/v1/if2/EDaUWW0q9QoLAm-FZh11jwTCTYhob2CbPjtphp_mjNz_jzfY8mkHvl9Q8suveRXyoNZ0XE1PDAKfMUSobYpCc0Yz.jpg?quality=96&crop=78,83,895,895&as=32x32,48x48,72x72,108x108,160x160,240x240,360x360,480x480,540x540,640x640,720x720&ava=1&cs=480x480 "Les bijoux doivent etre sauvages!. Ты приезжаешь из африканской экспедиции и привозишь любимой женщине бусы.
Отправляясь в Париж, она надевает их, чтобы понравиться другому мужчине.
Тот восхищается: “Les bijoux doivent être sauvages!” — «Украшения должны быть дикарскими!»1. Он рисует женщину обнаженной, а позже задумчиво произносит «Путешествия подменяют настоящее действие, создают впечатление чего-то, чего на самом деле нет в жизни»2.
Женщина возвращается к тебе, а ты вновь уезжаешь в Африку.
«Путешествия подменяют настоящее действие, создают впечатление чего-то, чего на самом деле нет в жизни», — говорит тебе женщина.
Ты опять привозишь ей бусы.
Сразу после свадьбы Ахматова и Гумилев отправляются в Париж, где знакомятся с Модильяни. На следующий год Гумилев уезжает в Абиссинию, а Ахматова – в Париж. К Модильяни она пришла в африканских бусах, подаренных мужем.
***
Николай Гумилев — Анне Ахматовой
[из письма 9 апреля 1913 г., Одесса]
«Милая Аня, я знаю, ты не любишь и не хочешь понять это, но мне не только радостно, а и прямо необходимо по мере того, как ты углубляешься для меня как женщина, укреплять и выдвигать в себе мужчину; я никогда бы не смог догадаться, что от счастья и славы безнадежно дряхлеют сердца, но ведь и ты никогда бы не смогла заняться исследованием страны Галла и понять, увидя луну, что она алмазный щит богини воинов Паллады».
Николай Гумилев
У камина
Наплывала тень... Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река.
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь, в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны...
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.<1911>Анна Ахматова
Надпись на неоконченном портрете
О, не вздыхайте обо мне,
Печаль преступна и напрасна,
Я здесь, на сером полотне,
Возникла странно и неясно.
Взлетевших рук излом больной,
В глазах улыбка исступленья,
Я не могла бы стать иной
Пред горьким часом наслажденья.
Он так хотел, он так велел
Словами мертвыми и злыми.
Мой рот тревожно заалел,
И щеки стали снеговыми.
И нет греха в его вине,
Ушел, глядит в глаза другие,
Но ничего не снится мне
В моей предсмертной летаргии.<1912>Наша простая выставка состоит только из двух предметов: воспроизведения портрета Анны Ахматовой 1911 года работы Амедео Модильяни (Музей Анны Ахматовой, Санкт-Петербург) и абиссинских бус (начало XX в., частная коллекция, Санкт-Петербург). Она — об истории, которая с античных времен повторяется снова и снова. Она — о любви.
«Для меня он стал путешественником (чтобы излечиться от любви ко мне), для меня стал Дон Жуаном (чтоб доказать мне — он любим), для меня и про меня писал стихи». (А.А. Ахматова — Л.К. Чуковской).
1 Анна Ахматова. О Модильяни. 1910-1911. Париж.
2 «Модильяни как-то очень хорошо говорил о путешествиях…». Анна Ахматова. Записная книжка")
![Йог-Сотот убьют тебя оп стенку, а Ктулху пожрет твой моск. Группа всех кого призвал КТУЛХУ и Манит Йог-сотот. Есть мнение что Ктулху проснется, когда призовет своих детей. Созывайте всех, чтобы Ктулху проснулся и пришел в наш мир.
О мире ктулху и сотота+ ссылки на рассказы.
Йог-Сотот (англ. Yog-Sothoth), или Йог-Софоф, известный под названиями Затаившийся на Пороге (Lurking in the Threshold), Ключ и Врата, Всесодержащий — бог, персонаж выдуманного Говардом Филлипсом Лавкрафтом пантеона мифов Ктулху. Описывается как собрание множества светящихся шаров, сочащихся злобой (в рассказе Лавкрафта «Ужас в музее»).
Роль Йог-Сотота в пантеоне неясна; судя по всему, он представляет собой аналог Кроноса в античной греческой мифологии. Йог-Сотот заперт вне нашей Вселенной, он существует одновременно во всех временах и во всём пространстве. Это всезнающий бог, силой своей превосходящий даже Азатота, а мудростью — Йиб-Тстлла. По мнению писателя Кларка Эштона Смита, Йог-Сотот в одном из своих воплощений мог повелевать временем.
В рассказе «Ужас в Данвиче» (1929) Говард Лавкрафт описал близнецов — детей Йог-Сотота и земной женщины. Судя по тому, что один из близнецов, Вилбур Уотли, призывал Древних (Old Ones), чтобы контролировать второго близнеца, между Йог-Сототом и Древними есть какая-то связь, но связь эта неясна. Сам Лавкрафт даёт несколько концептуально разных определений Древних, в том числе и определяя их как потомков Ктулху, поэтому обращаться к первоисточнику в данном случае бессмысленно.
[править] Воплощения Йог-Сотота
Как и у всякого порядочного божества, у Йог-Сотота было несколько воплощений. Среди них:
[править] Афоргомон
Афоргомон, по спорному утверждению некоторых, является воплощением Йог-Сотота. Бог Афоргомон был придуман писателем Кларком Эштоном Смитом как сверхсущество, почитаемое во многих народах. Афоргомон — бог времени, повелевающий временем и пространством. О внешности этого воплощения Йог-Сотота ничего не известно, потому что Афоргомон показывается только тем, кто разгневал его, а после его появления прогневавшие уже ничего не могут рассказать. Известно, однако, что его появление сопровождается слепящим светом. Афоргомон — смертельный враг Ксексанота, видимо, одного из Древних Богов или из Внешних Богов, тоже придуманного Кларком Эштоном Смитом.
[править] Тавил ат-Умр
Тавил ат-Умр (Tawil at-U’mr), иначе называемый Умр ат-Тавил, Самый Древний и Старый из Живущих — воплощение Йог-Сотота. Властвует над огромными пространствами за Воротами Серебряного Ключа, в которых нет времени, и над почти всемогущими Древними, обитающими там. Описывается как человекоподобное существо под странной, пенистой вуалью. Если он решает снять вуаль, то тот, кто посмотрит на него, сойдёт с ума. Тавил ат-Умр считается благодушным богом, в отличие от злого Афоргомона.
Ктулху[1] в Мифах Ктулху — вымышленное спящее на дне Тихого океана чудище, способное воздействовать на разум человека. Впервые упомянут в рассказе Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху» (1928).
На вид Ктулху разными частями тела подобен осьминогу, дракону и человеку: судя по барельефу от Энтони Уилкокса, героя «Зова Ктулху», и таинственному древнему изваянию из рассказа, чудище имеет голову c щупальцами, гуманоидное тело, покрытое чешуёй и пару рудиментарных крыльев. Описание из вымышленного журнала Густафа Йохансена добавляет, что живой Ктулху хлюпает и истекает слизью при движении, а тело его зелено, студенисто и чудесным образом регенерирует с наблюдаемой быстротой. Точный рост его не указывается; Йохансен уподобил чудище «ходячей горе», большей, чем «легендарный Циклоп»; Ктулху (плывущий или же идущий по дну) «воздымался над нечистой пеной, как корма демонического галеона».
Ктулху принадлежит роду Древних. Он лежит во сне, подобном смерти, на вершине подводного города Р’льех посреди Тихого океана. «При верном положении звёзд» Р’льех появляется над водой, и Ктулху освобождается.](https://sun9-46.userapi.com/impf/c40/g277456/b_74ab2bf.jpg?quality=96&as=32x32,48x48,72x72&sign=9d41f392e6cae3dda17c73cb6bca24e8&u=Sa2FrCdnsKXm64Ctkyl_yWXVojjcEnFrgtHygKf7tTo&cs=480x480 "Йог-Сотот убьют тебя оп стенку, а Ктулху пожрет твой моск. Группа всех кого призвал КТУЛХУ и Манит Йог-сотот. Есть мнение что Ктулху проснется, когда призовет своих детей. Созывайте всех, чтобы Ктулху проснулся и пришел в наш мир.
О мире ктулху и сотота+ ссылки на рассказы.
Йог-Сотот (англ. Yog-Sothoth), или Йог-Софоф, известный под названиями Затаившийся на Пороге (Lurking in the Threshold), Ключ и Врата, Всесодержащий — бог, персонаж выдуманного Говардом Филлипсом Лавкрафтом пантеона мифов Ктулху. Описывается как собрание множества светящихся шаров, сочащихся злобой (в рассказе Лавкрафта «Ужас в музее»).
Роль Йог-Сотота в пантеоне неясна; судя по всему, он представляет собой аналог Кроноса в античной греческой мифологии. Йог-Сотот заперт вне нашей Вселенной, он существует одновременно во всех временах и во всём пространстве. Это всезнающий бог, силой своей превосходящий даже Азатота, а мудростью — Йиб-Тстлла. По мнению писателя Кларка Эштона Смита, Йог-Сотот в одном из своих воплощений мог повелевать временем.
В рассказе «Ужас в Данвиче» (1929) Говард Лавкрафт описал близнецов — детей Йог-Сотота и земной женщины. Судя по тому, что один из близнецов, Вилбур Уотли, призывал Древних (Old Ones), чтобы контролировать второго близнеца, между Йог-Сототом и Древними есть какая-то связь, но связь эта неясна. Сам Лавкрафт даёт несколько концептуально разных определений Древних, в том числе и определяя их как потомков Ктулху, поэтому обращаться к первоисточнику в данном случае бессмысленно.
[править] Воплощения Йог-Сотота
Как и у всякого порядочного божества, у Йог-Сотота было несколько воплощений. Среди них:
[править] Афоргомон
Афоргомон, по спорному утверждению некоторых, является воплощением Йог-Сотота. Бог Афоргомон был придуман писателем Кларком Эштоном Смитом как сверхсущество, почитаемое во многих народах. Афоргомон — бог времени, повелевающий временем и пространством. О внешности этого воплощения Йог-Сотота ничего не известно, потому что Афоргомон показывается только тем, кто разгневал его, а после его появления прогневавшие уже ничего не могут рассказать. Известно, однако, что его появление сопровождается слепящим светом. Афоргомон — смертельный враг Ксексанота, видимо, одного из Древних Богов или из Внешних Богов, тоже придуманного Кларком Эштоном Смитом.
[править] Тавил ат-Умр
Тавил ат-Умр (Tawil at-U’mr), иначе называемый Умр ат-Тавил, Самый Древний и Старый из Живущих — воплощение Йог-Сотота. Властвует над огромными пространствами за Воротами Серебряного Ключа, в которых нет времени, и над почти всемогущими Древними, обитающими там. Описывается как человекоподобное существо под странной, пенистой вуалью. Если он решает снять вуаль, то тот, кто посмотрит на него, сойдёт с ума. Тавил ат-Умр считается благодушным богом, в отличие от злого Афоргомона.
Ктулху[1] в Мифах Ктулху — вымышленное спящее на дне Тихого океана чудище, способное воздействовать на разум человека. Впервые упомянут в рассказе Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху» (1928).
На вид Ктулху разными частями тела подобен осьминогу, дракону и человеку: судя по барельефу от Энтони Уилкокса, героя «Зова Ктулху», и таинственному древнему изваянию из рассказа, чудище имеет голову c щупальцами, гуманоидное тело, покрытое чешуёй и пару рудиментарных крыльев. Описание из вымышленного журнала Густафа Йохансена добавляет, что живой Ктулху хлюпает и истекает слизью при движении, а тело его зелено, студенисто и чудесным образом регенерирует с наблюдаемой быстротой. Точный рост его не указывается; Йохансен уподобил чудище «ходячей горе», большей, чем «легендарный Циклоп»; Ктулху (плывущий или же идущий по дну) «воздымался над нечистой пеной, как корма демонического галеона».
Ктулху принадлежит роду Древних. Он лежит во сне, подобном смерти, на вершине подводного города Р’льех посреди Тихого океана. «При верном положении звёзд» Р’льех появляется над водой, и Ктулху освобождается.")
